| | |

Срединный Путь и пространство свободы

Итак,  природа центрированности, каковая есть, напомню, чистое событие, со-бытийность всего случающегося – это неуклонное самоуклонение, скрывающееся сокрытие, перетекание в инобытие, неустранимая, родная инаковость. Как ни странно, именно акт самосокрытия (рассеяния, самоопустошения) делает возможным соотнесенность, сообщительность отдельных моментов существования, которые в этом качестве заключают в себе родовую полноту бытия, предстают «дверью на Небо». В культуре это соответствует возведению индивидуального существования к типовому, утверждению родовой полноты бытия. Арсенал традиции – репертуар вечносущих типов, типикон.
Сознание и смысл (co-naissance, со-мыслие) рождаются из опыта совместности типизированных, самодостаточных моментов существования. Росту сознательности соответствует повышение чувствительности, опознание все более тонкий различий в опыте, что в плане восприятия предполагает переход от молярного к молекулярному миру. Оттого же духовное совершенствование воспитывает безупречный вкус, являясь в этом смысле подлинной основой культуры. Абсолютное сознание (равнозначное абсолютному событию) – это пауза, которая короче самой короткой мыслимой длительности, и покой, который покойнее самого глубокого покоя. Познавать его с помощью ума, памяти или воображения – все равно что, говоря словами одного китайского автора, «отгонять мух куском тухлого мяса». Создатели известного блокбастера «Матрица» очень точно подметили, что идеальный расчет (он же, если можно так выразиться, совершенное зло) побеждается только целомудрием духа, непосредственно соучаствующего всеобщей событийности. В этой открытости миру мы обретаем способность быть прежде мира. Ибо мир вещей имеет строгие физические законы, дух же безгранично изменчив, и даже самая короткая длительность является для него не данностью, а безграничным полем возможностей.
Сознание, таким образом, не содержательно, а действенно или, точнее, оно есть бесконечная действенность в каждом действии, пространственность в пространстве, временение (в том числе в смысле временить, откладывать действие) времени. В восточных учениях духовная просветленность прямо отождествляется с чистой, столь же всеобъятной, сколь и вечноотсутствующей пространственностью, а также чистой временностью до всякого времени.
Невозможно устранить индивидуальное эго и его предметный мир, но можно и нужно «опустошить» наше «я» (по-китайски это понятие, кстати сказать, выражает кенозис Христа), сделать его прозрачным для небесного света. Жизнь расцветает в пустыне уединенного сердца, где разделавшееся с собой и так с-делавшее себя сознание пред-оставляет всему свободу быть. Кто оставляет все, тому все остается. Важно уяснить, что практика срединности, или Срединный путь, предполагает наличие всеобщего принципа на всех ее этапах, хотя проявляется и опознается по-разному. Срединность и есть не что иное как постоянство бесконечной изменчивости мира.  Имя этому принципу – оставление всего или, в его психологическом измерении, расслабление, оставление хватки сознания, рассеивание-сокрытие как внешний (не)образ или, лучше сказать, след прображения и самовосполнения. Речь идет о не-делании, бездонной ре-активности как пределе восприимчивости и чувствительности и следовательно, сознательности. В пределе самооставления мудрый проницает весь мир. Он велик в своем самоумалении, потому что в нем он причастен к творческой гармонии мира. Недеяние мудрого имеет характер следования, хождения по следам истинного События, т.е. наследования изначальному Началу, что позволяет просветленному упреждать все явления мира, воспринимать семена вещей. Так понятое недеяние воспитывает способность к пред-упредительному действию, ведь оно возвращает к истоку всех явлений. Доподлинно сознавать – значит стоять в средоточии момента рождения мира и предвосхищать все случающееся в нем, созерцать грядущее и так обеспечивать себе успех (в смысле способности всегда успевать) и полную безопасность, ведь в точке-сфере предвосхищения мира нет ничего внешнего.
Если сознание не может и не должно осознавать себя извне, у него есть только один путь развития: само-оставление, расслабление – усилие одновременно духовное и физическое и притом извечно длящееся вплоть до… полного покоя. В расслаблении выявляется духовная из-быточность жизни, а сознание и тело сходятся в гармоническое единство, не переходящее в самотождественность – истинный корень гнетущей тоталитарности. Такая цельность как раз равнозначна зазору, междубытности срединности, в которой, как заметил Ж.Делез, актуальное (мысль) не может полностью реализоваться, а реальность (тело) не может наполненность в пустоте.
Древняя китайская мудрость гласит: «Претворяющий Путь подобен слепцу, идущему без посоха». Слепой не имеет образа ни себя, ни мира. Он пребывает в бесформенной цельности (все)человеческого тела и знает только ускользающе малые точки приложения воли. Его внимание направлено мимо предметов в точку вселенской метаморфозы, предел всякого существования, бездну хаоса. Тем самым это внимание заполняет весь мир, создавая «умную среду», рассеянное сознание технологической сферы и условие всякого сознавания – некий прообраз «электрического сна наяву» А.Блока. Мир слепого и есть «бесконечно малое» и «бесконечно большое» пространство Великого Пути, а взаимобратимость точки и сферы, оно же перемещение в покое (условие бодрствования духа) и есть пространство свободы. Работа же воли (внимания) в этом пространстве действительно сродни электрическому току: она есть перенос без движения, пустота, двигающая материю.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие записи

0 комментариев

  1. Боюсь практическую ценность духовных основ китайской цивилизации европейцам очень трудно оценить и понять, — не говоря уже о том, чтобы принять, — не только из за диаметрально иного способа освоения действительности, но и из-за порою разящего несоответствия идеализированных принципов «ничего-не-делания» «не-конфликтности» «серединного пути» каждодневным жизненным реалиям вроде драки в тайваньском парламенте
    http://www.euronews.com/2013/06/25/fight-breaks-out-in-taiwan-s-parliament
    Ясно, что проблем хватает везде. Однако согласитесь: вид банального мордобоя действует на людей куда более убедительнее десятка книг, и разбираться в <концептуальных отличиях> агрессии по-европейски и по-китайски, которые одинаково нивелируют все смыслы, потому что на поверхности являются жестом бессилия, и практикуются когда уже сказать более нечего (помимо-слов!) никто не будет, ведь налицо разницы просто нет. Аргументы на манер что они — как одна семья, и на самом деле решают общие проблемы — в их глазах являются мало внятными. После подобного зрелища уже не оправдаешь тем, что люди в автобусах права не качают. У нас в России, например, люди тоже в метро не протестуют, когда сзади довольно грубым образом стихийно подпирает десять человек. Люди понимают, что всем ехать нужно, и скандал будет только если человек решит, что толкнули лично его, специально.
    N.B
    Я вот дивлюсь все больше. Пишут, пишут, а все по кругу: утилитарность, человеческие права, рациональность, всеобщая мораль. Вот тут американцы стремятся доказать, что женщина востока, сильно угнетаемая ношением паранджи должна стать свободной, для чего нужно (цитата) не слишком веря ее собственному мнению по этому поводу поставить пред МНОЮ свеже-сфабрикованным фактом, что паранджа — великое зло. Я тоже на медкомисии побывал в Кащенко, да.
    http://www.ted.com/talks/sam_harris_science_can_show_what_s_right.html
    А как можно втолковтаь это русскому, например, который любую инструкцию бессознательно всегда исполнит наоборот.

    1. принцип недеяния ничего не имеет общего с ничего не деланием. Недеяние — это перевод китайского «У-вэй», и правильнее перевести его как «недеятель», иначе говоря — У-вэй это когда вы не действуете от рационального ума, не присваиваете себе заслуги от этой деятельности и не рефлексируете из-за ошибок.

      1. Это великолепно, что есть люди, которые это понимают. Но проблема состоит в ряде ассоциаций, которые возникают у европейца, как только мы называем слово. Важны ведь не сами слова, а семантика. Не все ли ровно: ничего-не-делание, недеятель, смиренный, бесстрастный — возможно в чем-то представлении это в точности соответствует тому, что китайцы называют 無為 т.е просто используются различные обозначения. Это же живой язык, — а не математика, где a=dvdt — догма. Примерно так мыслит европеец: он выделяет только то, что имеет место быть в его языковой среде, имеет практическую выгоду, и подлежит объяснению через акты рефлексии. Он просто бессознательно заменяет сомнительные слова понятными ему синонимами — так он поступает с любым переводным словом, и в своем сообщении я это и имел ввиду. Недеяние, ничего-не-делание, «Никогда не работай!» (лозунг 68 года) — для него не слишком разнящиеся вещи. А выйти за пределы собственной логики — это накладно тк требует некоторого усилия. Так что когда он видит драку в тайваньском парламенте, то налицо конфликт между реальным (мордобой в парламенте) и форматированным т.е идеализированным через рефлексию. Если написано, что агрессия, и конфликт исключены, — значит недопустимы, тем более на таком уровне, и баста; всегда должен стоять знак равенства между понятием, и явлением, образом и знаком. Их несоответствие — когнитивный диссонанс. Этого не ожидают увидеть т.к общий принцип сводится к идеальным иллюзиям объяснимости. Во всяком случае, так я вижу себе. Даже Гурджиев, Блаватская потому будут вызывать двоякое отношение. Всякий мистический текст в этом случае заранее воспринимается кверх ногами, просто исходя из языка. Да они и Библию так читают, много раз приходилось наблюдать, и ведь до абсурда доходит. Отсюда же возникают новоявленные объяснители вселенной типа Кена Уилбера — тотальный кошмар — в данном случае кошмарным является один факт чтения всего того хитросплетения тавтологических нагромождений, каким писано текст.

  2. Боюсь практическую ценность духовных основ китайской цивилизации европейцам очень трудно оценить и понять, — не говоря уже о том, чтобы принять, — не только из за диаметрально иного способа освоения действительности, но и из-за порою разящего несоответствия идеализированных принципов «ничего-не-делания» «не-конфликтности» «серединного пути» каждодневным жизненным реалиям вроде драки в тайваньском парламенте
    http://www.euronews.com/2013/06/25/fight-breaks-out-in-taiwan-s-parliament
    Ясно, что проблем хватает везде. Однако согласитесь: вид банального мордобоя действует на людей куда более убедительнее десятка книг, и разбираться в <концептуальных отличиях> агрессии по-европейски и по-китайски, которые одинаково нивелируют все смыслы, потому что на поверхности являются жестом бессилия, и практикуются когда уже сказать более нечего (помимо-слов!) никто не будет, ведь налицо разницы просто нет. Аргументы на манер что они — как одна семья, и на самом деле решают общие проблемы — в их глазах являются мало внятными. После подобного зрелища уже не оправдаешь тем, что люди в автобусах права не качают. У нас в России, например, люди тоже в метро не протестуют, когда сзади довольно грубым образом стихийно подпирает десять человек. Люди понимают, что всем ехать нужно, и скандал будет только если человек решит, что толкнули лично его, специально.
    N.B
    Я вот дивлюсь все больше. Пишут, пишут, а все по кругу: утилитарность, человеческие права, рациональность, всеобщая мораль. Вот тут американцы стремятся доказать, что женщина востока, сильно угнетаемая ношением паранджи должна стать свободной, для чего нужно (цитата) не слишком веря ее собственному мнению по этому поводу поставить пред МНОЮ свеже-сфабрикованным фактом, что паранджа — великое зло. Я тоже на медкомисии побывал в Кащенко, да.
    http://www.ted.com/talks/sam_harris_science_can_show_what_s_right.html
    А как можно втолковтаь это русскому, например, который любую инструкцию бессознательно всегда исполнит наоборот.

    1. принцип недеяния ничего не имеет общего с ничего не деланием. Недеяние — это перевод китайского «У-вэй», и правильнее перевести его как «недеятель», иначе говоря — У-вэй это когда вы не действуете от рационального ума, не присваиваете себе заслуги от этой деятельности и не рефлексируете из-за ошибок.

      1. Это великолепно, что есть люди, которые это понимают. Но проблема состоит в ряде ассоциаций, которые возникают у европейца, как только мы называем слово. Важны ведь не сами слова, а семантика. Не все ли ровно: ничего-не-делание, недеятель, смиренный, бесстрастный — возможно в чем-то представлении это в точности соответствует тому, что китайцы называют 無為 т.е просто используются различные обозначения. Это же живой язык, — а не математика, где a=dvdt — догма. Примерно так мыслит европеец: он выделяет только то, что имеет место быть в его языковой среде, имеет практическую выгоду, и подлежит объяснению через акты рефлексии. Он просто бессознательно заменяет сомнительные слова понятными ему синонимами — так он поступает с любым переводным словом, и в своем сообщении я это и имел ввиду. Недеяние, ничего-не-делание, «Никогда не работай!» (лозунг 68 года) — для него не слишком разнящиеся вещи. А выйти за пределы собственной логики — это накладно тк требует некоторого усилия. Так что когда он видит драку в тайваньском парламенте, то налицо конфликт между реальным (мордобой в парламенте) и форматированным т.е идеализированным через рефлексию. Если написано, что агрессия, и конфликт исключены, — значит недопустимы, тем более на таком уровне, и баста; всегда должен стоять знак равенства между понятием, и явлением, образом и знаком. Их несоответствие — когнитивный диссонанс. Этого не ожидают увидеть т.к общий принцип сводится к идеальным иллюзиям объяснимости. Во всяком случае, так я вижу себе. Даже Гурджиев, Блаватская потому будут вызывать двоякое отношение. Всякий мистический текст в этом случае заранее воспринимается кверх ногами, просто исходя из языка. Да они и Библию так читают, много раз приходилось наблюдать, и ведь до абсурда доходит. Отсюда же возникают новоявленные объяснители вселенной типа Кена Уилбера — тотальный кошмар — в данном случае кошмарным является один факт чтения всего того хитросплетения тавтологических нагромождений, каким писано текст.

  3. Боюсь практическую ценность духовных основ китайской цивилизации европейцам очень трудно оценить и понять, — не говоря уже о том, чтобы принять, — не только из за диаметрально иного способа освоения действительности, но и из-за порою разящего несоответствия идеализированных принципов «ничего-не-делания» «не-конфликтности» «серединного пути» каждодневным жизненным реалиям вроде драки в тайваньском парламенте
    http://www.euronews.com/2013/06/25/fight-breaks-out-in-taiwan-s-parliament
    Ясно, что проблем хватает везде. Однако согласитесь: вид банального мордобоя действует на людей куда более убедительнее десятка книг, и разбираться в <концептуальных отличиях> агрессии по-европейски и по-китайски, которые одинаково нивелируют все смыслы, потому что на поверхности являются жестом бессилия, и практикуются когда уже сказать более нечего (помимо-слов!) никто не будет, ведь налицо разницы просто нет. Аргументы на манер что они — как одна семья, и на самом деле решают общие проблемы — в их глазах являются мало внятными. После подобного зрелища уже не оправдаешь тем, что люди в автобусах права не качают. У нас в России, например, люди тоже в метро не протестуют, когда сзади довольно грубым образом стихийно подпирает десять человек. Люди понимают, что всем ехать нужно, и скандал будет только если человек решит, что толкнули лично его, специально.
    N.B
    Я вот дивлюсь все больше. Пишут, пишут, а все по кругу: утилитарность, человеческие права, рациональность, всеобщая мораль. Вот тут американцы стремятся доказать, что женщина востока, сильно угнетаемая ношением паранджи должна стать свободной, для чего нужно (цитата) не слишком веря ее собственному мнению по этому поводу поставить пред МНОЮ свеже-сфабрикованным фактом, что паранджа — великое зло. Я тоже на медкомисии побывал в Кащенко, да.
    http://www.ted.com/talks/sam_harris_science_can_show_what_s_right.html
    А как можно втолковтаь это русскому, например, который любую инструкцию бессознательно всегда исполнит наоборот.

    1. принцип недеяния ничего не имеет общего с ничего не деланием. Недеяние — это перевод китайского «У-вэй», и правильнее перевести его как «недеятель», иначе говоря — У-вэй это когда вы не действуете от рационального ума, не присваиваете себе заслуги от этой деятельности и не рефлексируете из-за ошибок.

      1. Это великолепно, что есть люди, которые это понимают. Но проблема состоит в ряде ассоциаций, которые возникают у европейца, как только мы называем слово. Важны ведь не сами слова, а семантика. Не все ли ровно: ничего-не-делание, недеятель, смиренный, бесстрастный — возможно в чем-то представлении это в точности соответствует тому, что китайцы называют 無為 т.е просто используются различные обозначения. Это же живой язык, — а не математика, где a=dvdt — догма. Примерно так мыслит европеец: он выделяет только то, что имеет место быть в его языковой среде, имеет практическую выгоду, и подлежит объяснению через акты рефлексии. Он просто бессознательно заменяет сомнительные слова понятными ему синонимами — так он поступает с любым переводным словом, и в своем сообщении я это и имел ввиду. Недеяние, ничего-не-делание, «Никогда не работай!» (лозунг 68 года) — для него не слишком разнящиеся вещи. А выйти за пределы собственной логики — это накладно тк требует некоторого усилия. Так что когда он видит драку в тайваньском парламенте, то налицо конфликт между реальным (мордобой в парламенте) и форматированным т.е идеализированным через рефлексию. Если написано, что агрессия, и конфликт исключены, — значит недопустимы, тем более на таком уровне, и баста; всегда должен стоять знак равенства между понятием, и явлением, образом и знаком. Их несоответствие — когнитивный диссонанс. Этого не ожидают увидеть т.к общий принцип сводится к идеальным иллюзиям объяснимости. Во всяком случае, так я вижу себе. Даже Гурджиев, Блаватская потому будут вызывать двоякое отношение. Всякий мистический текст в этом случае заранее воспринимается кверх ногами, просто исходя из языка. Да они и Библию так читают, много раз приходилось наблюдать, и ведь до абсурда доходит. Отсюда же возникают новоявленные объяснители вселенной типа Кена Уилбера — тотальный кошмар — в данном случае кошмарным является один факт чтения всего того хитросплетения тавтологических нагромождений, каким писано текст.

  4. Познавший тайну Пути — молчит не потому, что бытие – ложная категория или аффект наших чувств. В даоской традиции нет понятия – «ложности»! Но есть, представление, что Бытие, как Путь Дао можно познать и участвовать в нем! Потому, что Путь Дао – есть структурирование Бытия в Вечности. А сознание человека позволяет ему проявляться вместе с Дао. В понимании Чжуан-цзы – как «полета бабочки». Но я здесь говорю о другом — «Охота за реальностью – опасна!». Опасна потому, что, охотясь за реальностью, замыкает ее на сознании. Лао-цзы использовал термин «неделание», для снятия этой реальности, используя его как метод медитации. Даос размыкает реальность, уходит из-под молота Фатума. Отсюда и «беззаботные странствия в Беспредельном» — Даос избавляется от наказания своего сознания Прошлым, — поступки его не имеют последствий, так как Даос – НЕ совершает поступков! Это и есть принцип — «неделание» — Лао-цзы.
    Способность насыщать пространство чувством, обозначить пустоту этого пространства, и свою отстраненность, и одновременно глубочайшее волевое слияние с ним, соединенное эмоциональным единством мира — вот когда мы касаемся начала творения форм в становящейся вселенной.
    http://proza.ru/2007/02/05-62

  5. Познавший тайну Пути — молчит не потому, что бытие – ложная категория или аффект наших чувств. В даоской традиции нет понятия – «ложности»! Но есть, представление, что Бытие, как Путь Дао можно познать и участвовать в нем! Потому, что Путь Дао – есть структурирование Бытия в Вечности. А сознание человека позволяет ему проявляться вместе с Дао. В понимании Чжуан-цзы – как «полета бабочки». Но я здесь говорю о другом — «Охота за реальностью – опасна!». Опасна потому, что, охотясь за реальностью, замыкает ее на сознании. Лао-цзы использовал термин «неделание», для снятия этой реальности, используя его как метод медитации. Даос размыкает реальность, уходит из-под молота Фатума. Отсюда и «беззаботные странствия в Беспредельном» — Даос избавляется от наказания своего сознания Прошлым, — поступки его не имеют последствий, так как Даос – НЕ совершает поступков! Это и есть принцип — «неделание» — Лао-цзы.
    Способность насыщать пространство чувством, обозначить пустоту этого пространства, и свою отстраненность, и одновременно глубочайшее волевое слияние с ним, соединенное эмоциональным единством мира — вот когда мы касаемся начала творения форм в становящейся вселенной.
    http://proza.ru/2007/02/05-62

  6. Познавший тайну Пути — молчит не потому, что бытие – ложная категория или аффект наших чувств. В даоской традиции нет понятия – «ложности»! Но есть, представление, что Бытие, как Путь Дао можно познать и участвовать в нем! Потому, что Путь Дао – есть структурирование Бытия в Вечности. А сознание человека позволяет ему проявляться вместе с Дао. В понимании Чжуан-цзы – как «полета бабочки». Но я здесь говорю о другом — «Охота за реальностью – опасна!». Опасна потому, что, охотясь за реальностью, замыкает ее на сознании. Лао-цзы использовал термин «неделание», для снятия этой реальности, используя его как метод медитации. Даос размыкает реальность, уходит из-под молота Фатума. Отсюда и «беззаботные странствия в Беспредельном» — Даос избавляется от наказания своего сознания Прошлым, — поступки его не имеют последствий, так как Даос – НЕ совершает поступков! Это и есть принцип — «неделание» — Лао-цзы.
    Способность насыщать пространство чувством, обозначить пустоту этого пространства, и свою отстраненность, и одновременно глубочайшее волевое слияние с ним, соединенное эмоциональным единством мира — вот когда мы касаемся начала творения форм в становящейся вселенной.
    http://proza.ru/2007/02/05-62

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *