| | | | |

Евразия и мир

традиции ценой нарочитой эстетизации последней, превращения ее в товар и коммерческий бренд.
Как видим, каждый этап новейшей истории Евразии характеризуется сложным взаимодействием модернизационных импульсов и традиционного мировоззрения. Однако только постмодерн допускает в своем роде устойчивое, мирное, почти органическое со-присутствие традиции и современности в общественной жизни. Правда, при условии, что традиция будет сведена к туристическому аттракциону, этнографическому курьезу. Если война Модерна с традицией еще давала последней статус реальной силы, то постмодернистское заигрывание с ней превращало ее в «гроб повапленный», музейный экспонат и тем самым как будто окончательно убивало ее. В таких условиях сам состав традиции претерпел радикальные изменения. Он вобрал в себе многие элементы модернистских парарелигиозных движений и стал подозрительно напоминать западную идеологию сциентистских культов и разного рода обновленческих сект.


В изложении современных защитников заповедных мест последние предстают нередко чем-то вроде санаториев или рекреационных центров, посетители которых могут проходить платные сеансы «энергетизации», «контактов с космосом» или даже внеземными цивилизациями и т.п. В таком виде традиция, очевидно, служит человеку Модерна, который в его личностном измерении сведен к пассивному потребителю, тогда как его миссия активного субъекта, преобразующего мир, узурпирована технологическими системами. Едва ли подобная «духовная природоохранная» деятельность способна составить альтернативу современному капитализму. Человек должен найти ресурсы для духовного роста в самом себе, а для этого должна быть восстановлена в своих правах собственно духовная традиция и ее подлинное воплощение – школа духовной практики.
Другой не менее важный вопрос касается перспектив евразийских духовных традиций. Насколько эпоха постмодерна угрожает им? Вовлекая традиционные религии в современную индустрию туризма, выхолащивая их духовное содержание, власти повсюду стремятся поставить эти религии себе на службу, сделать их послушным орудием своей политики и частью общества массового потребления. Одно, как кажется, несовместимо с другим. Тем не менее, можно спросить, насколько идеология развлечения на самом деле антагонистична принципам восточноазиатских религий, не знающих культа трансцендентного бога и утверждающих самоотрицательную природу абсолюта, «недвойственность» земного и небесного, имманентного и трансцендентного, даже мирского и религиозного. Уже образы популярных будд и святых монахов вроде Толстобрюхого Майтрейи, чудаковатых Будая, Цзигуна или даже Бодхидхармы (известного в Японии в образе неваляшки Дарумы), а в равной мере полукомических даосских небожителей, родство духовной аскезы и народных игрищ и многие другие факты, указывают на то, что самоотрицательная, пародийная стихия игры органически врождена восточной религиозности. Более того, именно это родство является подлинным залогом «алмазной» твердости просветленного сознания. В восточных религиях, как мы не раз видели выше, реальность предстает вездесущим подобием, что делает ненужным и невозможным опровержение какой-либо установленной истины. Заблуждение на Востоке есть не более, чем привязанность к
читать далее >>

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие записи

0 комментариев

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *