О природе евразийского содружества
Несколько тезисов
1. Единство Большой Евразии, евразийское содружество может иметь основание
только в совместности или, по-другому, синергии согласно известному принципу восточной мысли: «вещи вмещают друг друга». Совместность/синергия опознается как между-бытность. Она не знает тождества и противопоставления, а только вездесущее подобие. Она утверждает бесконечность в самой конечности сущего.
2. Евразийское содружество не нуждается в трансцендентных или каких-либо
формальных принципах организации общества и политики. Азиатские общества, не исключая России с ее приверженностью к ритуалистической религии, сплочены не идеями, не догматами и даже не ценностями, а опытом постижения истоков сознания, которым обеспечивается нерушимое единение людей вне и помимо общественных институтов. Образцом социума здесь является школа как метод и практика передачи опыта родовой полноты бытия в сообществе индивидуально очень разных учеников. В рамках синергийного уклада отношения между властвующими и управляемыми, посвященными и профанами, учителями и учениками остаются непрозрачными для вторых и регулируются не рациональным знанием, а стихийным доверием наподобие доверия ребенка к старшим в семье. Но это обстоятельство не вызывает конфликтов, поскольку авторитет старших основывается на нравственном усилии «оставления себя», преодоления в себе эгоистических поползновений.
3. Политически евразийское пространство отличается глубинной
нейтральностью: оно способно вместить в себя самые разные политические режимы – или, другими словами, имеет метаполитический базис. В нем имеется внутренняя связь между «небесным» и «земным» полюсами общественной практики, что предоставляет свободу проявлениям человеческой социальности.
4. Аналогичным образом, в Евразии существует преемственность между
беспредельным простором и замкнутостью места: глухого «угла», оазиса, пещеры. В русском языке эта преемственность засвидетельствована соседством слов пустыня, пустынь, пустынька.
Опознание природы евразийского мира станет прорывом в деле выработки универсального, ко всему человечеству обращенного пути развития как сбережения полноты форм жизни. Запад породил активистский, субъективной волей направляемый и по сути насильственный способ управления как расходования природного материала. Этот путь по определению не может быть всемирным, и опыт России, пожалуй, всего яснее об этом свидетельствует. Стратегия синергии, утверждающая свободную совместность и, как следствие, взаимное высвобождение людей, напротив, возводит всех участников игры бытия к родовой полноте жизни. Действие воистину действенно, только когда оно есть со-действие, в конечном счете – следование Изначальному. Следование есть архетипический, бесконечно действенный жест, который предваряет или, лучше сказать, предвосхищает все сущее подобно тому, как в пространстве совместности подобие предшествует сущности. Оно есть форма гармонизации и синергии всех уровней и сил бытия (вспомним прекрасное русское слово «чинопоследование»). В основе всечеловеческой цивилизации – или, если угодно, цивилизации всечеловечества – может лежать только такое великое действие, как самосвидетельствование того, что в великих традициях Евразии именуется «мировой единотелесностью», «великим соборным телом» человечества.
В конце концов, главная трудность в опознании и осмыслении природы евразийского единства имеет всецело познавательный характер: открытие Евразии требует необычайно обостренной духовной чувствительности и, следовательно, долгих и методически выверенных усилий духовного совершенствования, присутствия «расширенного», все-вместительного сознания. В евразийском мире человек ценится не в силу каких-то естественных и врожденных прав, а в меру его духовной зрелости. Эта познавательная матрица имеет мета-цивилизационный и, по сути, глобальный характер.
В западной литературе часто отмечается – не без внутреннего удовлетворения – «одиночество», «изоляция» евразийских держав, якобы неспособных создавать устойчивые коалиции и политические союзы. В свете принципа синергии в евразийской геополитике это «одиночество» оказывается не чем иным, как следствием того же принципа синергии, заменяющего формальные договоренности отношениями спонтанной «совместности» и самоорганизации, свободного культурного обмена и взаимопомощи, в широком смысле – ориентацией на согласование, притом исключительно в актуальной ситуации, очень разных сил и ценностей. Общие для всей Восточной Азии принципы внешней политики выражены в древней китайской формуле: «Быть вместе, не имея союзов». Такая позиция предполагает восхождение от взаимного соответствия в отношениях к нравственно обязывающей со-ответственности отдельных личностей, народов и государств.
Культурные нормы Евразии показывают, каким образом политика и мораль могут сойтись непосредственно в общественной практике народов. Напротив, западная идея фиксированной идентичности обязывает делить мир на друзей, скрепленных союзническими отношениями, и врагов, наделяемых иной и негативной идентичностью. Западное мышление требует создания политических партий и блоков, тогда как на Востоке политика осуществляется в пространстве неопределенной, но интимно заданной жизненной общности.
Надо подчеркнуть, что элементы «большого стиля» Евразии – петроглифы и писаницы, изображения на менгирах, храмы «под открытым небом», священные пещеры, камни, горы, деревья, руины древних крепостей и зданий, «каменные бабы» и т.д. – обнаруживают поразительную цельность в самом способе восприятия мира, свойственного Евразии: во всех случаях нашему взору предъявлена преемственность, вплоть до полной неразличимости, природы и культуры, формы и бесформенного, видимого и незримого. В этой преемственности выявляется первозданное и одновременно высшее единство человечества. Сегодня есть острая необходимость в тщательной каталогизации этих достопримечательностей и составлении наилучших маршрутов их осмотра. Это будут маршруты, которые позволят восстанавливать целостность и родовую полноту сознания, утраченную в свойственной Модерну расщепленности субъективного и объективного измерений существования; Евразии суждено породить новый тип глобального туризма, который выявит наиболее глубинные основания единства человеческого рода и изначальное предназначение человека жить в смирении, т.е. жизни в мире с миром.
26.03.2018
В.В. Малявин
